— На днях вы подписали контракт с «Сибирью». Выбор клуба связан с тем, что вы не хотели далеко уезжать из Красноярска?

— Не было такого, что передо мной и агентом стояла задача подписаться поближе к дому. Задача была подписать контракт в КХЛ. Хотя то, что я доехал из Красноярска до Новосибирска на машине, удобно.

— Ваш агент говорит о том, что также был вариант с «Адмиралом». Его вы отмели из-за возраста? Перелеты ведь иначе переносятся.

— Нет. Мы все профессионалы. Должны к этому готовиться. Я во Владивостоке не был, но наслышан об этом городе, там хорошая организация. Я не ставил ультиматумов, что куда-то не поеду. Мой агент Юрий Николаев делал свою работу, а я свою — готовился и играл в Красноярске. Он мне позвонил, спросил «идем в «Сибирь?». Я сказал «идем».

— Также ваш агент отметил высокие задачи «Сибири», но сейчас мы видим, что новосибирцы балансируют на грани плей-офф. Как это сочетается друг с другом?

— Никаких противоречий. В этом и есть высокие задачи, что в «Сибири» никого нынешнее положение дел не устраивает. Есть желание подняться, играть в плей-офф. У нас с сегодняшнего дня и до конца регулярки своего рода идет плей-офф.

— Играя за «Сокол», ставили ли вы для себя и для своего агента дедлайн поиска команды в КХЛ? Не было ли смысла еще подождать и найти работу в клубе, претендующем на Кубок Гагарина?

— Я понимал, что дедлайн для переходов в КХЛ 27 декабря. Еще в апреле мы обсуждали, к чему мне готовиться. В июле команды КХЛ собираются на сборы. Потом до чемпионата оставался месяц. Тогда я Юрию Леонидовичу (Николаеву — прим.) сказал: «сообщи мне заранее, дай хотя бы неделю». Чтобы не на следующий день покупать билет на самолет. Говоря об перспективах команд, то ты не знаешь до начала чемпионата, да и во время сезона, кто возьмет кубок.

— Но все-таки у нас не НХЛ, где 16-я команда может стать чемпионом.

— Это понятно. Тем не менее, сейчас будет перекрестный плей-офф, возможно конкуренция обострится, станет интереснее.

— Слышал о том, что над вашей кандидатурой летом размышляли в «Торпедо», но выбрали более молодого Мельничука. Были ли контакты, например, с Николаем Хабибулиным?

— Да. Такое общение было. Но они приняли другое решение.

— ВХЛ вас чем-то удивила?

— Только поездками. Тяжелыми поездками. Хотя некоторые команды АХЛ тоже колесят на автобусах только так. Играя за «Сокол», мне было важно, что я играю дома. У меня с 20 лет не было возможности приехать с игры и лечь в свою кровать! Для меня это наивысшая степень комфорта. Что до хоккея, то в ВХЛ скорости не такие высокие. Много молодых ребят: кто-то хочет пробиться выше, кто-то там просто для того, чтобы играть в хоккей.

— Парадокс, что вы подписали контракт с «Сибирью» после того как пропустили пять шайб от не самого сильного «Ростова».

— Ну и что? Почему меня не подписали после матча с АКМ? Почему не подписали после игры со «СКА-Невой», когда мне под 50 бросков нанесли? Почему не подписали, когда у меня было 96% отраженных бросков? С такими командами как «Ростов» еще труднее играть! Ты не можешь понять, что с ними делать, как они играют, сплошной сумбур.

— По моей информации, ваша зарплата в «Соколе» — 450 тысяч рублей. Но не в месяц, а за сезон. Это близко к действительности?

— Очень близко к действительности.

— Как вы согласились на такое? Вам сразу сказали «Извини, Антон, денег нет» или вы посчитали неправильным выставлять какие-то требования?

— Я скажу так. Когда мы разговаривали о контракте, то мое условие было: играть и тренироваться. Главным желанием было поддерживать форму. Я сказал «как вам удобно, так и делайте, чтобы это не мешало команде». Почему именно такая сумма? За свой труд какие-то деньги нужно получать, на этом и сошлись.

— В Новосибирске вас зарплатой не обидели? Или этот переход тоже не про деньги?

— С этим все хорошо. Меня устраивает. Но при этом этот переход — он не про деньги.

— $10-миллионный контракт с «Далласом» — подушка, которая позволяет вам больше не думать о том, как себя обеспечить?

— Конечно, этот фактор имеет значение. Если бы этой подушки не было, то мы и в «Соколе» говорили немного о других деньгах, не о 450 тысячах за сезон. То, что я заработал за карьеру, дает свежий воздух. Я сейчас играю, потому что люблю хоккей.

— Когда вы заключали контракт с «Далласом», то восприняли его как компенсацию за годы, проведенные между АХЛ и Ист Костом?

— Не то что награда. Это моя заслуга. За то, что терпел, как я играл. До этого контракта я был топ-3 вратарей НХЛ по проценту отраженных бросков. $10 миллионов — это минимум, который может получить вратарь после таких сезонов. Обычно такой контракт-мостик получает вратарь после завершения контракта новичка.

— А была возможность уйти в другой клуб и сорвать куш?

— Всю мою карьеру я всегда болел душой и сердцем за команду, которую представляю. Мы с «Далласом» остановились в шаге от заветной цели. Тем не менее, у нас был слаженный коллектив. Саня Радулов оставался в команде, Денис Гурьянов был. Так что «Даллас» находился в приоритете. Конечно, если бы я знал, как все обернется...У меня была возможность подписать в другом клубе контракт, по которому я не за три, а за два года получил бы такие же деньги. Всего на миллион меньше. Но как есть, так есть.

— Официально вы перешли в «Сибирь» в обмен по денежную компенсацию. В контракте с «Соколом» был пункт об отъезде в ВХЛ? Или это джентельменская договоренность?

— Мы просто пожали руки. Никто никого не думал обманывать. Мы с Александром Семиным знаем друг друга, играли вместе. Его слово для меня равнозначно подписи.

— Соглашаясь на этот переход, учитывали, что ваш тезка Антон Красоткин провел подавляющее количество матчей в этом сезоне и недавно подписал новый контракт?

— Если честно, то нет.

— Но вы готовы к тому, что по количеству появлений на льду можете быть даже не первым и не вторым, а третьим номером «Сибири»?

— Я уже большой мальчик и понимаю, на какую роль меня берут. Если мне скажут сыграть раз в неделю — я сыграю раз в неделю. Если скажут сыграть все игры подряд — сыграю. Я не думал приходить в «Сибирь» с такими амбициями, что вот сейчас займу место Красоткина, подвину Костина. У меня нет таких мыслей.

— Где грань у вратарей между профессиональной смиренностью и игровой злостью?

— Игровая злость в любом случае остается. Но только когда ты выходишь на лед. Я уже в таком возрасте, когда мне хватает опыта обиды и негатив отбросить в сторону. Уже на первой тренировке «Сибири» я некоторых ребят пытался раззадорить «ну что, забьешь мне?». Я буду бодаться с ними, стараться их разозлить и завести. Но мы с Красоткиным и Костиным — коллеги, делаем одно дело — ловим шайбу, чтобы выигрывала команда. А кто будет играть больше — не столь важно. Впрочем, возможно, не все мои партнеры, которые встречались за карьеру, думали также.

— Трех вратарей не много на тренировке?

— В Новосибирске так уже принято, что работают три вратаря. Но лично для меня трех вратарей — много.

— В «Сибири» почти нет игроков за 30, а самые возрастные — это легионеры. Перед вами стоит задача быть не просто вратарем, а человеком, ответственным за микроклимат в раздевалке?

— Да.

— Для вас это привычное амплуа?

— В России — да. В последние годы в Америке — тоже. В «Далласе», когда уже обрел определенный статус, я брал слово в раздевалке. В «Сибири» большинство игроков младше меня лет на десять, а то и больше. Поэтому я помогу всем, чем смогу. У меня много в голове мыслей, все-таки немало видел за карьеру. Я всегда открыт для разговора, сам помогу: на льду и вне его.

— Воспринимаете себя играющим тренером? Как строились ваши взаимоотношения с молодым Дюбиным в «Соколе»?

— У нас были рабочие вратарские отношения. Он мне на прощанье написал большое сообщение, поблагодарил за подсказки и сказал, что каждый вратарь в таком возрасте может гордиться, что у него был такой партнер. А с Антоном Красоткиным у нас был разговор 8-10 лет назад.

— Неожиданно. При каких обстоятельствах?

— Наши общие знакомые попросили переговорить с ним. Антон на тот момент еще играл в юниорке. Он мне позвонил, мы поговорили, я дал какие-то напутствия. И вот, теперь мы в одной команде.

— В те годы, когда вы только пробивались в основу «Магнитки», в Суперлиге царил Егор Подомацкий. Ваш новый тренер входил в число кумиров юности?

— Я смотрел на него. В 2003 году в Ярославле был чемпионат мира среди юниоров. Мы приехали туда на сборы, но я в состав не попал. И тогда как раз шел плей-офф Суперлиги. Играл «Локомотив», а я сидел за воротами Подомацкого. Наблюдал, как он играет, передвигается. Наши стили отличаются, у Егора Геннадьевича ноги побыстрее моих.

— Финалисту Кубка Стэнли в 37 лет вообще нужен тренер вратарей?

— А со стороны всегда виднее. Тренер нужен не для того, чтобы научить меня ловить шайбы. А для того, чтобы подсказать какие-то нюансы и недочеты. Не думаю, что Подомацкий будет мне сейчас ломать технику, ноги ставить по-другому с ловушкой. Но, например, глубоко я сижу в воротах или, напротив, далеко выкатываюсь — это все тренеру заметнее.

— «Сибирь» вас представила, как финалиста Кубка Стэнли и выставила фотографию в форме «Далласа». Если бы вам на визитке нужно было что-то написать о себе, информация и иллюстрации бы совпадали?

— Написали же все по факту. Можно было написать «трехкратный финалист Кубка Стэнли».

— Но для вас это главное достижение в карьере?

— Североамериканской — точно. Но я ведь еще и чемпион России. Пусть был и вторым в «Металлурге», но играл в финале против «Ак Барса». Что до заокеанской части карьеры, то, конечно, когда играешь в НХЛ, то всегда мечтаешь о Кубке Стэнли. Когда я был третьим в «Бостоне», то получил неоценимый опыт, а еще перстень. Потом был второй финал с «Бостоном» и, наконец, финал с «Далласом», где я уже был основным. Не думаю, что этим нужно кичиться. Но добраться до таких стадий это все же круто.

— В КХЛ вы возвращаетесь спустя 11 лет. Локаутный сезон в «Атланте» чем вам запомнился?

— Много было легионеров, сейчас КХЛ стала более российской лигой. Тогда приехали ребята из НХЛ. На самом деле, все было очень скомкано. Прилетел я в конце сентября, а уехал в начале января. Мы вроде бы играли, но далеко на загадывали. Каждый день были разговоры-переговоры с НХЛ. Грубо говоря, поддерживали форму.

— Специально посмотрел, что в тот локаутный сезон вам забивали в основном наши звезды НХЛ: Овечкин, Малкин, Ковальчук. А кто из них по карьере был самым неудобным?

— Илья Ковальчук — это вообще отдельная тема для разговора. Наверное, самый неудобный для меня игрок. Его руки совершенно непредсказуемые! Никак не мог просчитать его кистевой бросок. В сборную приезжал — специально закусывался с Ильей. Женька Малкин тоже бросает быстро, с хитринкой. Саня Овечкин шьет шайбу как пулю. Наши парни умеют забивать. Если вспоминать локаутный сезон, то в КХЛ тогда были большие площадки, что давало фору мастерам.

— Понимаете Ковальчука, который не готов уходить из хоккея и всерьез раздувает о подписании контракта со «Спартаком»?

— Да. Почему нет? Человек любит хоккей. Если он чувствует, что его тело может, то пожалуйста! Ягр и в 50 лет играет. А некоторые люди и в 20-25 заканчивают. У каждого случай индивидуальный. Если Ковальчук захочет, то шороха в КХЛ еще наведет. Я бы с удовольствием против него сыграл.

— Поставьте себя на место вратарей, которым Евгений Кузнецов бьет свои замедленные буллиты. Трудно сохранить самообладание?

— У меня хорошая статистика по буллитам. Кузнецов мне так буллит не бил, но бил ТиДжей Оши. Посмотрите на YouTube или вспомните как он исполнял на Олимпиаде в Сочи.

— Вы были в одной команде с молодым Малкиным. Каким он был игроком?

— Мы вместе играли с 14 лет. Тогда уже все шумели, что Малкин будет топ-топ-топ. Очень кусачий и умный хоккеист. Умеет забивать, отдавать, обыгрывать. Если надо сыграть сзади — сыграет правильно. Мы приехали в Нижнекамск на финал России по юниорам, играли против сильной команды «Локомотива». Они нас перебросали сильно, а Женька после того как соорудил пару голов в чужие ворота, пахал в обороне, понимая, что важен командный результат. В НХЛ его от оборонительных обязанностей во многом освободили. Тем не менее, Малкин очень работящий парень.

— Малкин во время локаута играл с Мозякиным, с недавних пор тренером «Металлурга». У вас есть понимание, игроком какого калибра в НХЛ мог бы стать Сергей, отправься однажды за океан?

— Нужно понимать, что НХЛ и КХЛ — это разные лиги с разными скоростями. Есть игроки, которые здесь выглядят середнячками, но там будут играть. А если игроки из НХЛ, которые не смогут играть в нашей лиге. Я думаю, Серега не потерялся бы там. Вопрос, как его использовать. Либо даешь ему большинство, либо не берешь вовсе.

— Вы говорили, что в Америке не было такой душевности и спонтанности в общении с партнерами по команде, как в России. А кто из иностранных одноклубников — самый рубаха-парень, с кем было легко?

— Много ребята хороших попадалось. Может, не стали друзьями на века, но разговаривали, гуляли, ходили в рестораны. Мне был ближе всего Туукка Раск. Часто бывали друг у друга в гостях, я ходил к нему в баню. Все, думаю, знают, как финны любят баню! А так я могу найти общий язык с каждым. Просто мне в НХЛ не хотелось напрягаться и много говорить по-английски (смеется).

— А среди русских вратарей в НХЛ есть какое-то комьюнити? Чат общий или встречи накануне?

— Чата нет. Встречи тоже не часто. У многих семьи, у кого-то дети. Все хотят провести время с близкими. Игр в регулярном чемпионате НХЛ много. Иногда, правда, получалось сходить на ужин и пообщаться, когда ребята приезжали ко мне в Даллас.

— В последние годы в НХЛ бум на вратарей из России. А есть ли вообще она - российская школа?

— Если вы посмотрите Бобровского, Василевского, Шестеркина, Сорокина и Варламова, то у них стиль одинаковый. Это европейский стиль: Reverse VH, классический «баттерфляй».

— Но это объединяет большинство современных вратарей, не только из России.

— Да. Сейчас все доступно, все смотрят друг на друга. Но вы поймите, что при схожем стиле игры много зависит от того, как вратарь двигается, как держит ловушку, как играет клюшкой. Техника одна, но хорошо, что в России дали вратарям раскрыть себя. Считаю, в этом есть заслуга нашей федерации.

— То есть вы придерживаетесь версии, что наш хоккей спас налог на иностранных вратарей, которым так гордится Владислав Третьяк?

— Просто факты: раньше много было иностранных вратарей. Даже когда я начинал, в «Магнитке» всегда были легионеры в воротах. Трудно было пробиться. И посмотрите, что сейчас: не только в КХЛ, но и в НХЛ, где больше десяти наших парней играет.

— Вы были на чемпионатах мира в Минске и Праге, но в общей сложности не отыграли там и пяти минут. Медали получили за оба турнира?

— Да, безусловно. Я был в заявке как на одном турнире, так и на другом. Так что я чемпион мира.

— Есть ли чувство недосказанности от игры за сборную России?

— У меня как-то был сумасшедший сезон в клубе, но приехав в сборную...Наверное, когда завершу карьеру, то расскажу о причинах. Как было, так было.

— Есть версия, что вы с Рашидом Давыдовым, на тот момент тренером вратарей в сборной, не сработались.

— Есть в этом доля правды.

— Знаю, что многие магнитогорские болельщики жаждали вас видеть в «Металлурге». Вами подобные ностальгические ноты двигали?

— Я рассматривал Магнитогорск. У меня было это в мыслях. Но дальше уже не ко мне вопрос. Я в этом городе прожил 15 лет, начал свой хоккейный путь. Там я понял, кем я хочу стать. Было бы по-ностальгически здорово вернуться туда из Северной Америки. Но, например, в Новосибирске прошел мой первый юниорский турнир. Приехать сюда не менее символично.

— Новосибирцы и красноярцы ревностно относятся друг другу, каждый считает свой город столицей Сибири. Замечали такое противостояние?

— Мне Красноярск очень нравится! Новосибирск тоже хороший город, но он сильно разбросанный, тут большие пробки. Что там, что здесь хватает, чем заняться. Есть река и в целом природа, есть магазины и рестораны. В общем, большие современные города. Между ними есть конкуренция, но как и в спорте — это нормальное явление.

— Не так давно нынешний руководитель «Сокола» Александр Семин проводил прощальный матч в Красноярске, куда приехали Овечкин и Дацюк. Вы уже забронировали «Платинум Арену»?

— Нет. Я вообще об этом не думал. Для начала нужно принять решение о завершении карьеры. А раз этого решения нет на горизонте, значит никаких броней!

Дмитрий Ерыкалов, sports.ru